Продолжение моих приключений на сервере DayZ (98 Часть). Появление Тимофея. Бессонная ночь.

Добрый день!

Посреди ночи я проснулся в холодном поту. Возможно, в глубине своей души я чувствовал приближение этого человека. Несомненно, речь идёт о Facadore, с коим я не виделся довольно продолжительное время. Неоднократно я размышлял о нашей встрече, мысленно повторяя различные реплики. Я не имел и малейшего понятия о том, что я ему скажу после длительного перерыва в общении. Интересы наши со временем начали всё более отличаться друг от друга, и с неумолимо продолжали делать это и по сей день. Богатый меценат думал лишь о разрешении собственных проблем, не появляясь в бункере неделями и не навещая меня. Однако, сам я тоже чувствовал вину по той причине, что бесследно исчез на две недели, ни разу не предоставив Facadory каких-либо новостей о себе. Несмотря на отсутствие каких-либо признаков сочувствия и интереса к своей особе, я чувствовал непомерную заботу, буквально окутавшую меня на протяжении последних месяцев. Время шло, и он по-прежнему видел во мне неисчерпаемый потенциал, со временем лишь сильнее разрастающийся. С великим нетерпением я ожидал его, и мне казалось, что ожидание это может длиться вечно. Парадоксальностью ситуации служила и моя полнейшая неосведомлённость, и по её вине я не знал, что скажу при встрече.

Однако, судьба распорядилась таким образом, что в первую же ночь нашего с Саней пребывания в бункере, он явился. В элегантном и партикулярном плаще, прикрывавшем его картуз до пояса, он тяжело спустился по лестнице, неаккуратно шлёпая по полу своими грузными ботфортами, сделанными из какого-то особенного материала и безупречно лакированными. Без малейшего опасения он открыл дверь, приставил к стене винтовку М-16 и посох (на который, судя по всему, опирался при ходьбе по пересечённой местности) и проследовал в прихожую. "Ох! Во кого занесло в мой скромный дом!" - сказал он, заметив меня, лежащего на диване. Сию минуту я приподнялся, сел на край дивана и поприветствовал мецената, протянув ему руку и улыбнувшись во весь рот. "Да-да... Не переживай. Посыльный мне сообщил о твоём нахождении в Электрозаводске ещё трое суток назад" - сказал он, предугадывая мои оправдания и снимая перчатки - "К слову, Михаила я не видел. Очень досадно! Впрочем, меня забавляет предпринимательский талант твоего компаньона, так сказать-с... Не пойми меня неправильно, но после вашего расставания он не нашёл ничего более благоразумного, кроме как продать по дешевизне весь сухой спирт первому же авантюристу-с..." - он уже с трудом удерживался от смеха.

Внезапно, он заметил свет на кухне. Со словами: "Это ещё кто?" - он гневно нахмурил брови, достал из кожаной кобуры "Heckler Koch", и стремительно направился к перегородке. Добравшись до проёма, откуда наискось лился золотистыми потоками свет, он приостановился и немного задумался. Секунду спустя, он решительно вошёл на кухню, где его уже ждал Flec. Несколько минут они нервно смотрели друг на друга. Однако, первым решил начать Саша: "ты видишь, что я безоружен. Не думай, что это души прекрасные порывы. Я не желаю больше враждовать, и если ты не лишён совести, ты разделишь мою просьбу" - он слегка прокашлялся, после чего привстал с табуретки. "Похвально... Ничего сказать не могу! ты сам явился ко мне, смог встретить Джека..." - Тимофей кивнул в мою сторону - "И теперь рассчитываешь на моё благородство. Если бы я встретил тебя в другое время и в другой компании, то ты имел бы веские причины опасаться за свою жизнь". Саша прервал его со словами: "В другое время я не позволил бы тебе приблизиться ко мне. ты прекрасно знаешь - снайпер из меня чудесный". Казалось, последний довод был весьма убедителен, и больше они не спорили.

Вновь началось мучительное молчание, и напряжение лишь возрастало. К этому времени я накинул себе на плечи халат и встал возле небольшого откидного столика, за которым и сидел Flec. Молчание оказалось невероятно длительным, и звенящая тишина господствовала в бункере. "Решено!" - сказал Тимофей, впервые сменив напряжённую гримасу на улыбку - "Мирные договорённости в силе. Однако активной помощи от меня можешь не дожидаться. Знай, что я разрешаю тебе остаться у нас до знаменательной даты, которая произойдёт совсем скоро. Учти: если я добр к тебе сейчас, то вечно быть добрым я не могу. Впрочем, она тебе не понадобится". "Благодарю" - скрипя зубами, сказал Саша - "Уж постараюсь больше не стрелять в тебя. Постараюсь". Хотя атмосфера стала значительно более дружелюбной, я прекрасно понимал, что она наиграна. Показное дружелюбие было прозрачным до наивности, и не признать это было категорически нельзя.

"Поверить не могу" - думал я, глядя на лица своих товарищей - "Всего несколько месяцев назад они являлись непримиримыми врагами, и каждый желал застрелить соперника. Теперь же они спокойно беседуют а одной комнате. глядя друг другу в глаза и прикрываясь дружелюбием". В такой ситуации я не знал, что делать. Одновременно во мне играли чувства тревоги и спокойствия, ведь я и радовался долгожданному перемирию, и не мог успокоить себя заявлением об окончательности и непоколебимости этого мира. Тусклый свет керосиновой лампы озарял бледное лицо Саши и спокойный лик Facadora, струился по фанерной перегородке, окрашенной в бледно-розовый цвет. Вскоре, беседующие сменили тему своего разговора, абстрагировавшись от напряжения, конфликтов и непрерывной вражды. На смену им пришли доводы о благородстве и целесообразности различных деяний, однако меня это уже мало интересовало, поскольку всеми услышанными идеями я в своё время не проникся.

По прошествии получаса, Тимофей решил огласить важное решение, сказав: "Не обязательно каждому знать о его намерениях, поскольку они способны перелиться во что-то более серьёзное и угрожающее". Удивлённым и вопрошающим взглядом я смотрел на него, но ответа так и не получил. Заместо объяснений, он улыбнулся мне, после чего посоветовал покинуть кухню. И ежели поначалу я хотел сопротивляться сказанному, то вскоре я решил не вмешиваться в серьёзные дела. Пожелав всем спокойной ночи (а ведь давно минул третий её час!), я поплёлся в спальню, и лёг на диван, даже не скидывая с плеч халата. В угасающем моём сознании пронеслось предположение, что тема общения между двумя моими друзьями - это обсуждение мирных договорённостей, и именно поэтому они порекомендовали мне не знать их. Однако, меня самого это мало волновало, и я заснул с абсолютно чистой совестью.

---