Продолжение моих приключений на сервере DayZ (101 Часть). Предновогодняя пора. Поиски ели.

Добрый день!

Спустя сутки после празднования моего дня рождения, я проснулся с настроением слегка приподнятым и крайне заинтригованным в преддверии новогодних праздников. Сей праздник уже давно даёт о себе знать, и только ленивый не готовился к нему. Увы, таковыми людьми и являлись мы с Тимофеем и Сашей. Поскольку последний не являлся постоянным обитателем нашего бункера, никакими обязательствами он не был утруждён. Однако, по прошествии нескольких дней проживания в нашем скромном обиталище, он наконец решился покинуть его пределы.

Проснувшись спозаранку, Саша надел кожаные ботинки с широкими подошвами, стальную кирасу, а поверх неё - шерстяной свитер. Чёрты своего усталого лица он заключил в широкие полы капюшона, накинутого поверх куртки, которую уж никак нельзя было назвать партикулярной (или же гражданской). Он долго расхаживал вдоль шифоньера, временами поглядывая то в сторону кухни, то в сторону прихожей и неустанно курил. Наконец, он взял в руки винтовку, мачете с кривым и слегка ржавым лезвием, после чего рапортовал: "К Новому году непременно явлюсь!" и пожелал нам удачи. Дверь с привычным скрипом отворилась, и фигура Fleca ловко проскользнула в образовавшийся узкий проём, после чего затерялась в утреннем тумане.

"Ну вот и удалился, нахлебник!" - проворчал Тимофей, сидя в кресле и читая какую-то старинную открытку, возраст которой едва ли не превосходил её обладателя - "И я даже немного этому рад. Чудесно-с..." - и он ещё долго устремлял свой взгляд куда-то в сторону, словно тщетно пытаясь вспомнить главную мысль, которой и намеревался поделиться со своим окружением, то есть, со мной. Последовали несколько минут глубокого молчания, в течение которых Facador листал фотоальбом и изредка отхлёбывал спиртного маленькими глотками из хрустального бокала. "Точно!" - вскрикнул он, выпучивая глаза и подскакивая с места - "До самого великого праздника в году осталось менее трёх дней!". Легко понять, что я был ошарашен сим известием ничуть не меньше самого Тимофея, и сперва даже немного запаниковал. Однако рассудительность моего товарища заставила меня быстро вернуться в изначальное психическое положение, и после кратковременных указаний приступить к делу.

"Я сейчас нахожусь в не самом лучшем состоянии, Джек..." - говорил он мне - "Мы бы сейчас передохнуть. А праздник-то ждать не станет! Но ничего, ничего! Знаю я тут неподалёку один лесок, а ели-то и сосны сплошь такие высокие, что и диву даёшься! маршрут туда сравнительно прост - перебраться через наветренный склон Восточной скалы, а затем просто подняться в гору. Не спорю, тяжко! Но что поделать, друг мой? Топор возьми в прихожей - лежит в углу там с давних пор - ещё когда купил сие убежище у прежних хозяев... Ах, да! Постарайся не выбирать слишком большую, чтобы можно было не только на своих плечах притащить, но и в гостинной установить" - давал мне напутствие Тимофей.

Я не стал отнекиваться, проследовал в прихожую и взял топор. И хотя выглядел он не самым лучшим образом, со своей работой он всегда справлялся исправно. Я одел поверх портянок охотничьи ботфорты по совету Facadora, опоясался широким кожаным ремнём с медной пряжкой, сунул за пояс топор и начал отворять дверь. Уже покидая бункер, я услышал спокойный голос Тимофея: "А я пока что поищу ёлочные игрушки... А где-то они у меня имелись, вот уж не стану лгать". Мысленно простившись с ним на некоторое время, я постепенно начал пробираться сквозь сугробы, лежащие сплошняком по пути к склону. Стоит отметить, что далеко не каждому будет под силу пробираться через снег, лежащий по колено, и я не являлся исключением, поскольку каждый шаг мне давался с величайшим трудом. Ветер дул с титанической силой, ослепляя меня своими ледяными порывами и заставляя меня пригибаться к земле настолько насколько это вообще возможно. И несмотря на все природные трудности, я чувствовал, что постепенно приближаюсь к своей цели.

Спустя полчаса трудного пути, вдали стали слегка различаться тёмно-зелёные и серебристые верхушки сосен, возвышающихся над голой поверхностью склона на несколько десятков метров. Столетние ели звенели своими иголками, к которым уже успел прилипнуть сине-голубой иней. Сосны выли и трепали по ветру своими короткими ветками, и издалека сия картина выглядела сказочно завораживающе. Прошла ещё половина часа, по истечении которой я очутился на крайне близком расстоянии к верхушке холма, и до ёлок оставалось не более сотни шагов. Они звенели, выли и трещали от непомерного мороза, повелевавшего на таких высотах. "Красота, да и только!" - пронеслось в моём сознании в тот миг, когда я наконец приблизился к ели на расстоянии вытянутой руки. Лесные красавицы обступили меня сплошным кругом, и даже солнечный свет не всегда мог проникнуть сквозь из тяжёлые сизые ветки.

Наконец, спустя несколько минут отчаянных и тщательных поисков, судьба привела меня к невысокой ели, которая при этом буквально искрилась своим изяществом и неописуемой грацией. "Вот она, вот она, ёлка моей мечты! Вот она!" - весело пропел я в тот миг, когда мой взгляд на неё пал. И действительно, ростом эта ель не превышала пяти метров, и была при этом столь пышна, густа и душиста, что и описать нельзя. Через несколько минут, когда умиление и восхищение сменились радостью и желанием поскорее срубить красавицу и доставить её в бункер, я достал топор и начал орудовать им с завидным мастерством. Щепки и искры из-под топора полетели во все стороны, а глухой стук раздавался ежеминутно. Наконец, последний удар был нанесён с ювелирной точностью, и ель, издавая при этом отчаянные стоны, рухнула наземь.

Выдохнув с облегчением, я начал сперва связывать ель, но по прошествии нескольких минут понять всю глупость сего деяния. Выбора у меня не было, и я приготовился к тяжёлому физическому труду, способному изнурить меня до крайностей. Воткнув топор за пояс и затянув его потуже, я набрался терпения, взвалил неподъёмное лесное дерево себе на плечи и медленно пополз в сторону бункера. Снег тихонько шуршал под подошвами моих ботфорт, и а я потихоньку спускался со склона, скрипя зубами и пыхтя от изнеможения. Шаг за шагом я упорно преодолевал расстояние, и по истечении часа уже стоял на пороге бункера, задыхаясь и хрипя.

Уже не помню, как я открыл дверь и внёс пушистую ёлку в помещение - я чувствовал себя отвратительно, а спина болела так, словно я всю жизнь таскал на ней чугунные слитки. Впрочем, эта боль была явлением временным и поправимым, и вскоре спина меня не беспокоила столь явно. Каково же было моё удивление, когда я увидел бункер в решительно новом виде. Он был сплошь разукрашен гирляндами, старинными глиняными фигурками, небольшими шариками, всевозможными безделушками и прочим хламом, создающим ту самую новогоднюю атмосферу. "Заметь, я тоже не сидел без дела" - улыбался Тимофей - "Больших усилий стоило мне раздобыть все эти игрушки, причём делал я это в условиях строжайшей тайны". Однако, спустя несколько мгновений, меценат добавил: "Ну а кое-что сумел раздобыть в ящиках, пылившихся на антресолях более полувека". Я улыбнулся, и вместе мы принялись устанавливать ель в специальную кадку, приготовленную для неё заранее и с большой предусмотрительностью.

Наконец, гордая лесная красавица была установлена, и отныне она возвышалась всей своей зелёной громадой над комнатой, демонстрируя свою утончённость, возвышенность и грациозность. Мягкие её ветки распушились, и подчас казалось, словно она даже прибавила в росте, поскольку выпрямилась в представленных ей вольготных условиях. "Не зря ты так старался, Джек" - говорил Facador, снуя вокруг новогоднего дерева и вспоминая различные рождественские и новогодние песни на самых различных языках. "Когда же будем наряжать её?" - поинтересовался я. "Скоро будем... Быть может, уже завтра стоит начать. Впрочем, сейчас нам стоит отдохнуть, наслаждаясь печеньем, тёплым чаем и каким-нибудь сытным блюдом, не так ли?" - он он пошёл на кухню для того, чтобы поставить на конфорку тефлоновый чайник. Покуда он заваривал его и готовился к трапезе, я лишь стоял
и спокойно пел знакомую мелодию: "Abete-albero, come sei bella".

---