Добравшись до скалистых гор,
Забытых Богом до сих пор,
Расположился у костра:
"переночую до утра!" -
Подумал тихо про себя -
"Прогонит в путь меня заря!".
Летали тучи взад-вперёд.
Вдруг слышу: Кто-то там идёт...
Метнувшись к выступу скалы,
Чуть не упал я с той горы.
Однако, всё забыл я вмиг:
Передо мной стоял старик.
"Куда ведёт тебя твой путь?" -
Спросил я, поморгав чуть-чуть.
"Не надобно мне говорить,
Чтоб жизнь твою не погубить" -
Ответил он, чуть мне кивнув,
А позже, пыль с подошвы сдув,
Уселся рядом у меня -
"Какой весёлый треск огня!"
"Сидя, опёршись на клюку,
Тебе сказать я не могу
О целях шествия в закат.
Признаться, я и сам не рад" -
Сказал он мне, и в тишине,
Застыв глазами на огне,
Его вдруг помутился взор.
Таким не видел до сих пор
Я никого. Он умирал.
Я это чётко, ясно знал.
Поднёсши вмиг ему бокал,
Ему я тихо прошептал:
"А ну, попей! Восполни сил!
Путь будет всё, как я просил!"
"Напрасно воду тратишь ты,
Неси меня вон в те кусты!" -
Хрипел он мне, и умирал.
Совсем его тогда не знал,
Но всё же я решил помочь,
Как сын отцу, как маме дочь.
Отнёс его я к склону гор...
Лежит он там и до сих пор.
Был сильно болен тот старик.
Застыл в молчании язык.
Глядел его стеклянный взор,
Который снится до сих пор,
Как вдруг погас... Мне жаль его.
И не сказав мне ничего,
Ушёл из жизни на тот свет.
Прошло с тех пор немало лет,
А я всё помню этот миг,
Как умирал во тьме старик...
Прошло, быть может, два часа.
Застыла на щеке слеза.
Его под камнем схоронив,
Людских всех слов тогда забыв,
Я зарыдал, и горько мне
Жить стало с грустью на земле.
Томимый горем, я прилёг
на стыке четырёх дорог.
Внезапно вспомнил отчий дом,
И тут забылся тихим сном.
Новый*